По случаю открытия художественной галереи Ивана Стасевича в Старых Дорогах.
Прошло два месяца нового тысячелетия, следующий месяц отсчитывает дни. Колесо жизни мчится все дальше и дальше, и на пройденном им пути некогда великие события становятся все меньше и меньше, превращаясь в слова, которые являются лишь точками на страницах истории, которые бесследно исчезают во мраке человеческой памяти. Как ни грустно это констатировать, но человеческая память обладает такими качествами. И большая благодарность тем, кто, строя культурные центры, возводит мосты между поколениями и делает историю своего края и жизнь его знаменитых людей видимой и потому всегда современной. Примером тому может служить районный художественно-исторический музей, возникший усилиями стародорожских властей на рубеже прошлого и настоящего веков, где обрели вторую жизнь более 100 произведений выдающегося белорусского художника, заслуженного деятеля искусств Беларуси, профессора Ивана Никифоровича Стасевича.
В день открытия этой картинной галереи, на котором я присутствовала как один из близких друзей художника, я вдруг увидела все происходящее его глазами: картины на стенах тесноватой для них комнаты, праздничное волнение организаторов музея и, главное, искренние и очень заинтересованные глаза школьников Старых Дорог, многие из которых, как я узнала позже, были воспитанниками районного Детского центра творчества и народных промыслов. И с болью пришла неоригинальная мысль — каким счастливым мог бы быть этот момент в жизни самого Ивана Никифоровича, которая, к сожалению, остановилась на самом краю его 70-летия.
Однако судьба имеет свои законы, особенно судьба, вместившая в себя столько событий, что хватило бы на несколько жизней. К Ивану Никифоровичу можно в полной мере отнести восклицание Аркадия Кулешова: «Если вспомнишь маленькое сердце — чего оно не вмещает!» Знаю, что сейчас использование патетического стиля в публикациях воспринимается с улыбкой, но, зная Ивана Никифоровича почти 30 лет, признаюсь, что никогда не встречала никого с таким искренним отношением ко всему, что происходило в стране, не видела такой сильной грусти и жалости ко всем событиям и происшествиям, особенно к тем, которые затрагивали человеческую честь и достоинство. Это был героический человек, чья мощная колоритная фигура, громкий голос всегда привлекали внимание, в какой бы среде он ни находился. Крупный художник реалистической школы живописи, он с юных лет занимал самую активную гражданскую позицию, в лучшем смысле этого слова был гражданином своей страны, которую воспринимал в масштабах от небольшой родной стародорожской деревни Медведня до далеких и волнующих душу просторов Сибири и Севера, красот Карелии и Крыма. Он имел полное право на такое восприятие, потому что пожертвовал ей лучшие годы своей жизни — юность. За то время, когда имя И.Н. Стасевича как художника стало известно в республике, его биография не раз становилась источником или объектом статей в журналах, газетах и военных мемуарах, уже как самостоятельный пример человеческого духа и мужества. Страницы этой биографии говорят сами за себя. Он родился 9 января 1929 года в крестьянской семье, старший из четырех детей. С первых дней фашистской оккупации вместе с друзьями вступил в Сопротивление, установил связь с подпольной комсомольской организацией, дал клятву бороться с врагом, помогал партизанам: добывал и прятал для них оружие, стал связным. В 14 лет — активный боец партизанского отряда имени Кирова, входившего в бригаду имени Фрунзе. Боевые действия, подрыв мостов, тяжесть блокады и ее прорыв, гибель товарищей.
После соединения партизан с частями Красной Армии он вернулся домой в Медведню и не застал своих родных — их, как семью партизана, увезли в концлагерь. Жаждущий мести, юный партизан присоединился к войскам, шедшим на Запад. Так в саперной роте оказался сын полка Ваня Стасевич, фотография которого — маленького, серьезного мальчика в пилотке и с большим пулеметом на груди — впоследствии неоднократно печаталась в праздничных майских или июльских статьях и стала своеобразным символом поколения мальчишек, судьбы которых страшная война перевернула, но не согнула, а наоборот, сделала победителями. Об этом свидетельствовал автограф на стене разрушенного Рейхстага: «Иван Стасевич. Старые дороги — Берлин».
С возвращением на родину уже разворачивается биография художника Ивана Стасевича, которая началась с полуголодных послевоенных лет, когда юному 16-летнему бойцу с боевыми медалями приходилось учиться в неполной средней школе и рисовать, рисовать, рисовать на всем и вся, что попадалось под руку. По крайней мере, он делал то же самое помимо службы в партизанах и в качестве «сына полка», но тогда это были в основном иллюстрации к сводкам Информбюро или транспаранты и дорожные знаки типа «До Берлина осталось 100 км...». Первый признанный «большой» портрет, выполненный будущим художником, — портрет Сталина на поезде, украшенном цветами. Он представал перед всеми, кто встречал эшелон с победителями в 1945 году. И разве мог стереться из памяти момент, когда движение огромного воинского эшелона замедлили, чтобы молодой солдат смог спрыгнуть на землю в родных местах?
Затем было освоение живописи в Минском художественном училище, после окончания которого И.Н. Стасевич, как отличник, был направлен в лучшее художественное заведение государства — Московский художественный институт имени В.И. Сурикова. Московский период обучения окончательно сформировал художественное мировоззрение и определил творческое направление художника. Как вспоминал сам Иван Никифорович, ему хотелось охватить все возможности, которые открывались перед ним в Москве, а времени на это просто не хватало: лекции в аудиториях, занятия в мастерских под руководством тогдашних корифеев живописи, посещение выставок и музеев. Последние стали для молодого художника вторым домом. Здесь он не только знакомился с достижениями русского и мирового искусства, но и постигал секреты мастерства гениев живописи. Не позволяя себе отвлекаться на московские соблазны, которыми вовсю пользовались его более беззаботные однокурсники, он часами простаивал у мольберта в залах Третьяковской галереи и Пушкинского музея, до ломоты в ногах. Копируя полотна своих кумиров — Сурикова, Врубеля, Серова, Куинджи, Ван Гога, Сезанна, Рембрандта, он открыл для себя технику создания фактуры мазков на холстах, добиваясь с их помощью ясности цвета и совершенства формы. Много лет спустя, уже в наши дни, будучи опытным преподавателем, профессором Академии искусств Беларуси, он не раз был шокирован легкомысленным отношением современных студентов к нелегкому труду художника.
Максималист во всех аспектах жизни, он был максималистом и в творчестве. Отношение к живописи у него было почти культовым и очень искренним. Известно, что в творчестве любого художника есть две стороны. Творческий подъем, высокие чувства и желание перенести их в свое произведение средствами, присущими только твоей манере исполнения и... огромное творческое удовлетворение, когда это происходит. Но есть и другая сторона творчества, весьма прозаическая, потому что искусство — это еще и хлеб художника, источник его благосостояния, возможность прокормить себя, свою семью и вообще просто иметь условия для работы. И в этом нет ничего плохого.
Есть много примеров, когда известные художники работали по заказам и исполняли их на таком уровне, что они оставались для потомков шедеврами искусства. Так вот, в этом смысле Иван Никифорович был счастливым человеком. Не боясь обвинения в идеализации своего образа, заявляю, что во всех его работах, как больших монументальных полотнах, так и малых формах, которых, к сожалению, очень трудно подсчитать, его совесть как художника никогда не была смущена необходимостью конъюнктуры. Работы И.Н. Стасевича — это его жизнь и его биография, он не мог просто выполнять, как говорится, «социальный заказ», рисовать то, что не волновало бы его как художника.
На одной из его посмертных выставок я случайно услышала разговор двух интеллигентных женщин, рассматривавших картины из замечательно выполненной серии «Портреты солдат». «Да, хорошие портреты, мастерски написанные, — сказала одна из них, — жаль, что солдаты, но, конечно, время было такое, и надо было соотнести себя с ними». Такого же мнения, вероятно, придерживалось и немалое количество посетителей, особенно молодых, которых не могло не впечатлить портретное мастерство И. Н. Стасевича, точный психологизм работ и очень выразительная цветовая экспрессия, но — немного смущало то, что они видят в основном строителей, шахтеров, солдат. Между тем для Ивана Никифоровича эти люди были его личными героями, их лица и фигуры привлекали его внимание не из конъюнктурного расчёта, он видел в них тех, кого называют «солью земли», ее защитниками и творцами жизни на ней. Он понимал этих героев, потому что сам всю жизнь оставался солдатом и тружеником.
В ряде работ Ивана Никифоровича в жанре портрета присутствуют образы известных ученых, художников, военачальников, но и они были привлекательны для него не статусом, а тем, что были с ним одной «группы крови». Так были созданы портреты бывших юных солдат, его друзей-«орлят», летчика Германа Ли, строителя Героя Социалистического Труда Ивана Сокольчика, журналиста Валентина Дончика, портреты президента Академии наук Беларуси, лауреата Ленинской премии, физика, бывшего партизана Н. А. Борисевича, Героя Советского Союза В. З. Коржа, Маршала Советского Союза Г. К. Жукова. В одной из самых выдающихся, на мой взгляд, работ И. Н. Стасевича — «Портрет народного художника Беларуси А. А. Бембеля» за спиной скульптора мы видим бронзовую фигуру летчика Гастелло в его последнем бессмертном пике. Кстати, этот портрет был приобретен Государственным художественным музеем в Минске, где он некоторое время находился.
После смерти А. А. Бембеля картина, которую белорусские скульпторы считали лучшим портретом своего мастера, была передана в Минский музей скульптуры имени Бембеля и сейчас является центральной частью его экспозиции. Те, кто интересуется изобразительным искусством, наверняка знакомы с монументальным портретом народного поэта Беларуси Янки Купалы, выполненным в весьма необычной и новаторской на тот момент цветовой манере. Но следует обратить внимание на название работы «Партизаны, партизаны…», потому что острее всего художник почувствовал родство с поэтом, когда тот посылал белорусам свои проникновенные слова поддержки, а ярко-красная стена Московского Кремля, на фоне которой мы видим Янку Купалу, ощущается как душа поэта, истекающая кровью за свой народ. Вдохновленный песней Игоря Лученко «Наследие» на слова Янки Купалы, Иван Никифорович создает портрет известного белорусского композитора, который тот с удовольствием выделил из довольно большого числа его портретов, написанных другими художниками.
Если рассматривать все творчество И.Н. Стасевича, то отчетливо вырисовываются его основные направления: военно-патриотическая тематика, мирный созидательный труд, родные пейзажи. Это позволило художнику проявить свой многогранный талант как в жанрах портрета и пейзажа, так и в монументальной живописи с ее сложными сюжетно-композиционными особенностями. Уже в 1958 году своей дипломной работой — монументальной картиной «На белорусских болотах» он как-то вдруг встал в один ряд с состоявшимися мастерами живописи. Полотно было выполнено настолько профессионально и психологически совершенно и четко выделило лица уставших, раненых, но не сломленных людей, которые с оружием и детьми прорываются через болото из блокады, что репродукцию его напечатал на своих страницах журнал «Огонек», что тогда было равносильно всесоюзному признанию. И это признание состоялось и вышло за пределы страны.
Наиболее плодотворным периодом в творчестве Ивана Никифоровича стал период 60-80-х годов. Создаются тематические циклы: картины, воспевающие красоту древних памятников культуры («Кижи», «Остров Валаам», «София Новгородская», «София Полоцкая — современница Софии Новгородской», «Родина Ф. Скорины», «Из глубины веков», «Исаакиевский собор» и др.), лучшие монументальные полотна героической тематики («Плачущие березы», «Клятва», «Бессмертие», «За Беларусь», «Встреча витебских партизан с Красной Армией», «Берлин. Май 1945 года», «Суровая юность»). Появляются тематические циклы гигантских новостроек в Белоруссии, Сибири, Заполярье, и это не только портреты их участников, но и удивительные пейзажи тех мест, как говорил сам художник: «Мои синие дали». Его крымские, байкальские и мурманские полотна непревзойденны по ощущению земных оттенков и проявлений живой природы. Лучшие из них сохранились в музеях Красноярска, Иркутска, Новосибирска и Мурманска. Кстати, курьёзный, но очень показательный случай: когда в 1970-х годах в Мурманском музее произошла кража, то две из трёх украденных картин оказались полотнами И.Н. Стасевича.
Хотелось бы остановиться на лирических работах Ивана Никифоровича. Когда любуешься его пейзажами, то словно ощущаешь существование деревьев, воды, травы, камней, их тепло и холод, волнение или неподвижность, и ловишь себя на мысли, что долгое наблюдение за его пейзажами не утомительно, как не может утомить живая природа. Помимо необыкновенного живописного таланта автора, один из секретов такой привлекательности этих пейзажей в том, что большинство из них написано, что называется, «вживую», на открытом воздухе. Зритель, даже не видя названия картины, всегда отличит водные пейзажи у Кольского полуострова от Байкала или Черного моря, и это неудивительно, ведь, например, первые он наблюдал и писал с палубы рыболовецкого сейнера, привязанным вместе со всем снаряжением к мачте, чтобы в случае чего не упасть за борт в холодную воду. До недавнего времени художник не признавал создания картин о природе в студии, да еще и по цветным фотографиям, что сейчас встречается все чаще, особенно учитывая современный уровень развития цветной фотографической техники.
В этой связи нельзя не упомянуть и о белорусском направлении в его творчестве, хотя лучше всего было бы увидеть своими глазами пейзажи Минщины, Полоччины, Браславщины, Мозырщины, Витебщины, созданные его рукой. Искусствоведы не раз подчеркивали необычайную силу и неповторимую манеру исполнения, но невозможно передать словами притягательность таких небольших по размеру работ, как «Рожь», «Ромашки», «Береза», «Родные цветы», «Утро», «Луга», «Речушка», «Припять» и многих других пронзительных шедевров.
Последнее десятилетие было очень тяжелым для Ивана Никифоровича и в физическом, и в моральном плане. Постепенное обнищание населения, коснувшееся и художников, утрата идеалов в обществе, частое принижение смысла жизни, за которую приходится платить кровью, отзывались в нем большой жалостью и печалью. Он, называвший себя «солдатом» и «тяжелой артиллерией», как сам признавался, утратил желание писать. К тому же война, трудная юность и то, что он более пятидесяти лет держал в руках кисть и, часто стоя на ногах сутками, создавал монументальные полотна, обернулись для него болезнью рук и ног и невозможностью работать дальше. Но, несмотря на это, Иван Никифорович, взявший за жизненный девиз слова Яна Райниса «Там, где кончается борьба, кончается жизнь» и не раз их цитировавший, создал в это время несколько картин. Одну из них — «Озаренные пламенем» — можно считать его лебединой песней; в ней сочетаются ностальгический взгляд на далекую юность и былая надежда и уверенность в том, что все было не зря. Экспонированная в мае 1995 года на выставке, посвященной Дню Победы, картина удивляет необычной свежестью и романтической возвышенностью: три молодых всадника движутся по сожженной деревне, вдоль костра, словно приподнятые над страдающей землей, а на их лица и поднятые шашки падает отблеск молний далеких сражений. Картина словно написана рукой молодого, энергичного художника. Сейчас ее можно увидеть в экспозиции Могилевского филиала Национального художественного музея, который приобрел картину сразу после выставки.
Уже тяжело больной, перенесший несколько операций, Иван Никифорович очень переживал, что у него нет сил, здоровья и средств, чтобы как следует подготовить и провести юбилейную выставку своих работ к 70-летию со дня рождения и 50-летию творческой деятельности и издать их в виде полноценного монографического альбома. Вышедшие к настоящему времени две небольшие монографии (последняя из них вышла в 1985 году) весьма неполно и недостаточно глубоко отражали его творчество, не говоря уже о не слишком совершенных репродукциях небольшой части его картин, напечатанных в них. Очень скромный по натуре человек, он был «тяжелой артиллерией», когда нужно было отстаивать свои принципы в жизни и искусстве. Будучи на протяжении многих лет бессменным председателем Совета ветеранов Академии искусств или председателем секции живописи в Союзе художников Беларуси, он много делал для улучшения условий жизни или труда своих коллег, много помогал молодым художникам. Просить о помощи для себя он не умел и не хотел. И какой это был праздник, когда в дверь отчего дома, которую Иван Никифорович прибил к двери своей мастерской в память о родных местах, постучались его земляки, сотрудники Стародорожского райисполкома Альберт Алексеевич Михайлов и Александр Иванович Голота, с предложением помощи и для обсуждения вопроса о создании на родине картинной галереи художника. Где и как готовятся такие совпадения, одному Богу известно, но счастливее Ивана Никифоровича за последние годы я не видела. Ему самому не довелось посотрудничать с земляками.
Иван Никифорович Стасевич умер 11 сентября 1998 года, не дожив несколько месяцев до своего 70-летия. О том, как он, смертельно больной, мужественно переносил тяжелейшие страдания и боролся за жизнь, — отдельный рассказ....
Что осталось, какое наследие он оставил? Помимо крупнейших музеев и галерей бывшего Советского Союза, работы И.Н. Стасевича приобрели частные и муниципальные музеи Англии, Алжира, Австрии, Болгарии, Бельгии, Германии, Индии, Италии, Канады, Туниса, Польши, Чехии. Более 20 работ разных периодов творчества художника находятся в собраниях Национального художественного музея и Национальной художественной галереи Беларуси. Несколько картин можно увидеть в Военно-историческом музее Беларуси (в Уручье под Минском) и Государственном музее Великой Отечественной войны, где, кстати, есть специальный стенд, посвященный их автору — юному партизану и бойцу Ване Стасевичу.
Более 100 белорусских художников являются его учениками, среди которых такие известные, как народный художник Беларуси Л.Д. Щемелёв, заслуженные деятели искусств Б.В. Аракчеев, А.В. Барановский, В.С. Протасеня, В.Ф. Сумарев, доктора наук В.Ф. Шматов, Л.Н. Дробов, мастера живописи, преподаватели Академии художеств В.В. Альшевский, В.Л. Зинкевич и другие. В Минске состоялись две посмертные юбилейные выставки, на которых не было недостатка в посетителях. Имя И.Н. Стасевича и сведения о нём можно найти в отечественных и зарубежных энциклопедиях.
Но подлинный фундамент тому, что называется Памятью, несомненно, заложили земляки художника, открывшие в Старых Дорогах галерею работ, которую, исполняя завещание Ивана Никифоровича, передали его сестра Вера Никифоровна Матрахина и сын Владимир Иванович Стасевич. Следует отметить, что представленные работы можно считать одним из значительных собраний картин художника как по художественному, так и по историко-географическому содержанию, поскольку здесь представлены его ранние работы из Красноярского, Байкальского, Иркутского, Крымского циклов, копии и фрагменты картин, выполненных в Третьяковской галерее, эскизы и этюды к его монументальным картинам, портреты и пейзажи более позднего периода. Здесь же находится ряд шедевров, которые сам художник в свое время включил в библиографические каталоги и монографии. Пусть эта галерея пока размещается в доме из бревен, каким когда-то был родной дом художника. Строится Дом культуры, где планируется просторное, хорошо оборудованное помещение для размещения работ Ивана Никифоровича, и есть уверенность, что в скором будущем будет открыт Музей Ивана Никифоровича Стасевича, где наряду с картинами свое законное место займут собственные вещи и архив художника, которые еще требуют изучения, как и все его творчество. Очень надеюсь, что найдутся средства и появится хороший художественный альбом И.Н. Стасевича, о котором он так мечтал.
На открытии Стародорожской выставки председатель исполкома Леонид Семенович Пархимович сообщил о том, что власти Стародорожья вручили три стипендии имени И. Н. Стасевича лучшим студентам художественных училищ и далее отметил: «Музей Ивана Никифоровича Стасевича должен стать центром эстетического воспитания молодежи». И может ли быть лучший воспитательный момент, чем когда свет воды и неба синеоких далей с полотен художника отразится в ясных глазах девочек и мальчиков новых и новых поколений.
Т.А.БУДКЕВИЧ,
старший научный сотрудник
Национальной
Академии наук Беларуси,
кандидат биологических наук.
Газета «Новости Стародорожчины», 23 марта 2000 г.